Ничего я не напутала, раз меня после этого похитили…

Тем временем Литератор сидел и сопел. Елена Петровна набралась смелости и проговорила:

— Вы можете идти… Спасибо, что побыли со мной, а то мне правда здесь очень скучно. Хоть волком вой.

Мужчина встал и, кивнув на миску с едой, вышел… Снаружи бухнул запираемый засов. Женщина вздрогнула, а потом с облегчением выдохнула. Я еще жива… Жива!..

Она вскочила с кровати и, гремя цепью, уселась на табурет возле стола с остывающей картошкой. Буря недавних эмоций пробудила у нее зверский аппетит.

* * *

Что-то сводило меня с ума и ужасно бесило, что — я не понял во сне, но когда Света осторожно потрясла меня за плечо, то сообразил, что происходит: звонил старый советский телефон из неубиваемой зеленой пластмассы. Он стоял на прикроватной тумбочке и надрывался, будто пожар приключился, и нам срочно нужно рвать когти из гостиницы «Север».

— Возьми трубку, — сонно пробурчала Света, с головой зарываясь от надоедливого дребезжащего звука под одеяло.

Я нашарил рукой трубку и оторвал ее от аппарата, с облегчением ощутив, что звук прекратился.

— Алло.

— Андрей, ты что трубку не берешь так долго? — раздался в динамике возбужденный голос Вари.

— Что случилось? — сон как рукой сняло, и я энергично распрямился и сел на кровати.

— Толя опять куда-то смылся…

— Когда?

— Только что. Короче, я за ним пойду.

— Чего? — потер я глаза. — Как — за ним⁈ Сиди и не высовывайся, я скоро буду!

— Ага, пока ты доедешь, мы его потеряем. Все, я побежала. У меня машина во дворе!

— Откуда у тебя машина⁈

Но ответом мне раздалось лишь тревожное: пи-ип, пи-ип…

Глава 8

Я бросил трубку на аппарат и спрыгнул с кровати. Стал, стараясь торопиться не слишком заметно, натягивать спортивные трико, футболку и олимпийку.

— Что случилось? — вынырнула из-под одеяла Света, в ее глазах отразилась легкая тревога.

— Ничего страшного, — успокоил я. — Долго объяснять, любимая, скоро буду! Тороплюсь. Все, целую…

— Постой! Ты куда⁈

Но я уже хлопнул дверью, сделав вид, что не расслышал последний вопрос. Не скажу же я Свете, что поперся среди ночи по звонку Вари. Сказать-то, конечно, можно, но объясняй потом, что ты не ежик, а время идет. Нужно перехватить Рубилина. Хотя я понимал, что, скорее всего, не успею…

Но все сделал для того, чтобы успеть — оделся быстро, так как приготовил одежду заранее. Не убирал ее в шкаф, а развесил на стуле. И кроссовки выставил носками на выход на видном месте в коридоре. Будто чуял, что именно сегодня старший следователь Соловейчик меня по тревоге поднимет.

На улице темно, как в шахте. Чернота пасмурного неба поглотила луну и звезды. Сентябрьский ветерок настойчиво пах дождем и готов был вот-вот разразиться противной мелкой моросью. Я поежился, застегивая спортивку под самое горло, и запрыгнул в стоящую у крыльца «Волгу».

Машину я тоже теперь держал под боком. Велел Сашку ее на ночь ставить возле места проживания нашей группы. Хоть и не положено, служебный транспорт должен в гаражах и боксах конторских ночевать, но этот момент мы с Лосевым утрясли, хотя сам Сашок был не слишком доволен таким раскладом. Теперь ему приходилось каждое утро и каждый вечер совершать вояж к гостинице «Север».

Я завел автомобиль и, не прогревая движок, сразу выехал на дорогу. Маршрут выучил заранее, специально накануне несколько раз проехался от гостиницы до дома Рубилина. Так что даже в темноте (фонари, как всегда, горели не везде) при свете фар быстро сориентировался.

Только бы Варя глупостей не наделала. Я и не представлял сейчас, где ее и Рубилина искать. Мой план был — доехать до их двора, а потом… Суп с котом. Хрен его знает, что делать… Но не поехать я не мог. Почему-то внутри росла уверенность, что Анатоль не так прост, как показался мне тогда в подворотне с дружками. Есть в нем что-то непонятное, неизведанное, если можно так выразиться. Вроде, с виду обыкновенный малодушный торгаш, хитрый и эгоистичный, но иногда в его взгляде проскальзывает неприятный холодок и твердь, словно булат. Мимолетно, бегло, еле уловимо. Но я-то не первый год майором, выучил уже повадки людей разных пород: ментов, преступников и других хищников. Даже полиграф научился обманывать, когда в прошлой жизни нас периодически проверяли на этой шайтан-машине, собираясь переместить на вышестоящую должность.

Вот и Толя иногда кажется мне фальшивым. Будто я полиграф, а он меня обманывает. А его психи и вспышки ревности к Варе в свете последних событий вообще выглядят какими-то наигранными. Будто он роль примеряет, а сам другой жизнью живет. Той, про которую я не знаю. Никто не знает…

«Волга» въехала во двор. Я погасил фары и изо всех сил всматривался в темноту. Как назло, подъездные уличные лампочки не горели. Выкрутили, наверное, их и стыбрили.

И тут я увидел силуэт, который колупался возле светлых жигулей. Уже почти на выезде из двора. Я-то стоял в глубине, заехав с другого конца дома, и силуэт явно меня не замечал. Был увлечен возней с… шестеркой. Ну, да, точно, похоже на белую шаху. Совсем как у Анатоля…

Я пригляделся… Силуэт наклонился и делал какие-то манипуляции возле машины. Блин! Он что, колесо меняет? Нашел время среди ночи.

И тут дверь в мою машину распахнулась, и на заднее сиденье кто-то мягко юркнул. Я даже вздрогнул от неожиданности, рука дернулась к поясу, но глаза уже выцепили из темноты салона через лобовое зеркало знакомую фигуру.

— Привет! — громко прошептала Варя.

— Ты откуда? — тоже шепотом спросил я. — Я думал, ты за Рубилиным уехала.

— Вон он, Толечка, колесо меняет, — ткнула она пальчиком в светло-серую (какой она казалась в темноте) шестерку.

— А! Так это он? А что ты шепчешь? Нас все равно не слышно.

— Не знаю… На всякий случай.

Она прочистила горло, как будто возвращая этим себе голос.

— Повезло нам, — кивнул я, — что него колесо спустило.

— Дело не в везении, — Варя перелезла на переднее сиденье, бесцеремонно держась за мою шею и протискиваясь между спинками. — Я ему под колеса «ежиков» положила.

— Чего?..

Она достала из кармана россыпь металлических звёздочек — я узнал в них колющие фрагменты от колючей проволоки, нарезанные, очевидно, кусачками.

—